В своих репортажах он много лет рассказывает миллионам европейских читателей об английских угольщиках, уэльских шахтерах, индонезийских рыбаках… Из чего еще состоит жизнь фотожурналиста? Чем живет мир «большой» фотографии сегодня? Эти секреты он открывает своим русским ученикам — и читателям «Городской газеты».// Интервью: Илья Мясников
Рольф Нобель — немецкий профессор фотожурналистики. Его можно назвать звездой европейской величины — если среди фотожурналистов вообще есть звезды. Чаще их талант приносит известность другим. Имена авторов репортажей набирают мелким шрифтом — под серией великих фотографий на страницах «Штерна» или «Пари матч».
Однако вокруг Рольфа Нобеля кипит жизнь. Он собирает вокруг себя юных и талантливых профессионалов, например, на организованном им фестивале молодых фотографов Lumix. Это событие каждые два года собирает в Ганновере тысячи участников и зрителей со всей Европы.
Но профессор Нобель — строгий преподаватель. Новым студентам он выдает по пачке бумажных платков, чтобы утирать слезы во время разбора домашних заданий.
Он считает, что любому журналисту, а особенно фотографу, важно погружаться в жизнь, непохожую на его собственную. Путешествия — одна из важнейших составляющих профессии.
Этой весной Рольф дал своим ученикам важный урок: привез их в Томск. Все они — студенты Высшей профессиональной школы Ганновера, которая является партнером факультета журналистики ТГУ.
Здесь молодые фотожурналисты учились показывать чужую жизнь: томских школьников и водителей трамваев, рабочих и дворников, охотников и архитекторов. Так же, как сам Рольф в своих репортажах много лет рассказывает миллионам европейских читателей об английских угольщиках, уэльских шахтерах, индонезийских рыбаках и многих других.
Из чего еще состоит жизнь фотожурналиста?
Чем живет мир «большой» фотографии сегодня?
Эти секреты он открывает своим русским ученикам — и читателям «Городской газеты».
— Фотографов в Европе слишком много. Профессиональный рынок перенасыщен. Я говорю своим студентам: «В нашей профессии вас никто не ждет!». Поэтому перед выходом в большой мир мы учим их думать как предприниматели. Как продавать себя, как искать клиентов. В нашей практичной жизни это не менее важно, чем уметь хорошо снимать. Кроме того, придется научиться писать хорошие подписи к фотографиям и расставлять специальные метки. Часто редакция журнала покупает ваш снимок не потому что он хорошо, а потому что он быстро нашелся в интернете. Надо уметь этим воспользоваться!
— Девяносто девять из ста немецких фотографов сегодня — фрилансеры, внештатники. Они постоянно находятся в поиске клиентов. Поэтому в Германии так важно состоять в профессиональных ассоциациях и агентствах. Лучше в известных — они быстрее и дороже продают ваши репортажи. В любом случае ваша работа — это постоянное движение, никакого спокойствия! Как и в любом бизнесе, если вас накрыл «творческий кризис», никто не будет ждать, когда он закончится.
— Я уже в студенческие годы мог прокормить себя фотографией. Когда я начинал работать, попасть в профессиональную лигу было непросто. Только чтобы стать членом агентства, требовался взнос в шесть тысяч марок. Но, попав в «высшую лигу», вы могли рассчитывать на успех.
Однако мир изменился. История фотографии — это история технического прогресса. Техника открыла наш мир для любителей.
Например, профессионалов вытеснили с рынка фотографий из путешествий. Если раньше редактору нужно было изображение Тадж-Махала, он покупал его за большие деньги в агентстве или отправлял вас в командировку.
Сегодня он может выбрать фото одного из сотен любителей, который глазел на Тадж-Махал во время отпуска. Гонорар ему нужен чисто символический, его радует сама возможность увидеть свой снимок на страницах журнала.
— То, что отличает профессионала, — это этика. Мы знаем не только что показывать, но и чего не показывать, отвечаем за каждый кадр, который передаем в редакцию. Любитель никогда не будет этого делать, поэтому немецкие СМИ не доверят любителю снимать сколько-нибудь важное событие.
Конечно, многие редакции объявляют конкурс читательских репортажей. Если вы оказались свидетелем аварии или в кафе за соседним столиком застали звезду кино с любовником, ваш кадр с радостью возьмут в печать, особенно какая-нибудь бульварная газета. Но это не имеет отношения к профессиональной журналистике.
Широко известен сделанный на телефон снимок самолета, потерпевшего крушение в Нью-Йорке. Но таких примеров очень мало.
Так что я не верю, что камера в вашем телефоне когда-нибудь сделает вас фотографом. Одно издательство выпустило фотоальбом про Дубаи, вы можете найти его в каждой местной сувенирной лавке. Все снимки в альбоме сделаны на «айфон»… Нет, спасибо, я предпочту, чтобы в руках у меня был наилучший инструмент из всех возможных.
— Что приводит молодых людей в фотожурналистику? В основном, тяга к путешествиям. В Германии после окончания школы выпускники обычно целый год занимаются общественной деятельностью или путешествуют по миру. Им нравится это, они хотят превратить поездки в свою работу.
Потом выясняется, что суть работы не в этом. Наша задача — помогать людям жить в этом сложном-сложном мире. Мы должны контролировать ход событий, и если что-то пошло не так, немедленно рассказать всем об этом.
Фотографы работают не только для того, чтобы показывать читателям новые места. Мы часто не представляем себе, как живут другие люди, например, ирландские подростки из бедных кварталов, английские шахтеры и моряки. Немцы не знают, как рядом, на соседних улицах, живут семьи беженцев. Хотя это же мы сами, мы — одно общество! Фотографы подносят обществу зеркало. Заглянув в него, вы можете понять других и сделать что-то, чтобы улучшить мир. Вот работа журналиста: объяснить человеку человека.
— Половину историй я делаю по заказу редакций. Другую половину придумываю сам.
Фотожурналистика — дело для увлеченных. Один материал готовится несколько недель. Эти недели нужно прожить среди тех, кого будешь снимать. Твои герои примут тебя в свой круг и перестанут обращать внимание на камеру, но произойдет это только через неделю…
Сначала никто не хочет сниматься. Но когда люди понимают, что ты ради своей работы, так же, как и они ради своей, готов весь день провести под землей, или по пояс в воде, тебе всегда помогут сделать хороший репортаж.
Мы недооцениваем приветливость друг друга.
Однажды в Дублине я жил в квартале, который его обитатели считали неблагополучным. Жители всегда преувеличивают опасность своих районов.
На автобусной остановке ко мне подошли серьезные молодые люди: «Можно посмотреть вашу камеру?»
Я понял, что рискую остаться без инструмента, но все-таки протянул им камеру. Они долго рассматривали ее, изучали меню, потом вернули со словами: «И никогда не делайте так больше в нашем районе, хорошо?»
С этого дня подростки этих улиц признали меня своим. Я чувствовал себя под их защитой.
— Почему все-таки фото, а не видео? Фотокамера — это свобода перемещения. Тебе не надо везти за собой целую команду, чтобы рассказать одну историю. Кроме того, не нужно специально изучать драматургию, технику видеомонтажа, телевизионное освещение, работу со звуком.
— И еще, фотография, как ничто другое, похожа на наши воспоминания. Память человека хранит именно фотокартинки.
Солдаты устанавливают флаги над куполом Рейхстага или на острове Иводзима — такой мы помним Вторую мировую войну. Другой солдат бросил свою винтовку и прыгает через ограждение — таков для многих немцев образ Берлинской стены.
Телевизионная картинка ничего такого не может. Конечно, вы можете снять хороший фильм. Но, скорее всего, это будет художественный, искусственный мир. Художественное кино живет именно по законам фотографии, а не телевидения. И, в отличие от кино, мы сами выбираем, сколько времени и внимания потратить на фото. Фильм же «проплывает» мимо нас, повинуясь мысли режиссера.
Наверное, мы поэтому так любим хорошие фильмы и хорошие фотографии. Они работают, как самое дорогое, что у нас есть — наши воспоминания.
