Литейный цех, трамвай, ресторан и обычный томский бульвар на четыре дня превратились в арт-площадки. Какую роль играет поэзия в городской жизни — об этом мы поговорили с Андреем Филимоновым, томским поэтом, журналистом и организатором поэтического фестиваля «Place Нигде», спустя несколько дней после его завершения. // Анна Котова.
— Одного зрителя фестиваля, который был на заводе, спросили: «Ну и как тебе это безобразие?», на что он ответил: «Это до безобразия прекрасно!», — вспоминает Андрей Филимонов. / Фото Марии Аникиной.
«Место поэзии — везде и нигде» — так звучит его главная идея. Поэтому за четыре дня участники в поиске этого самого места прочитали свои стихи в литейном цехе «Сибэлектромотора», в одном из городских трамваев, в ресторане «Крюгер хаус» и театре живых кукол «2+Ку», на набережной, на бульваре проспекта Кирова. Словом, там, куда поэзия, пожалуй, еще не заглядывала.
Есть ли у поэта слушатель
— Место в городе для поэзии нашлось, а есть ли ей место в сердцах и умах публики?
— Людям нужны культурные события, театры, выставки, музыка, стихи. Но им предлагают все это преимущественно в традиционном, академическом виде. Когда я был на поэтическом фестивале «М-8» в Вологде, увидел там ровно то же самое, что можно увидеть на любом подобном мероприятии. И самой живой и веселой частью был опен-эйр, когда поэты и слушатели собрались у памятника на набережной, читали стихи, гуляли, свободно общались без какого-либо регламента.
Поэтому продумывая программу томского фестиваля, я намеренно отказался от академичности. Расчет как раз был на то, чтобы люди участвовали, а не были пассивными зрителями, мол, вы стойте и слушайте этих великих людей. И они присоединялись. Появились молодые ребята, которые не состоят ни в каких литературных объединениях — кто-то присоединился в трамвае. Я думаю, это было им полезно.
— То есть такой неофициальный формат собирает тех, кому это действительно интересно?
— Именно. Кроме того, такие необычные форматы позволяют раскачать довольно затхлую атмосферу провинции. Часто жители таких городов, как Томск, говорят, что в Москве — модернизм и постмодернизм, а мы здесь — люди от земли, это все не для нас. Я расцениваю это просто как маскировку страхов быть оригинальным, рассказать что-то новое. В провинции привыкли выбирать готовые формы, которые не вызывают раздражения, удивления. И резко критикуют все, что является нестандартным. В интернете нас даже называли распоясавшимися диссидентами.
Что такое поэзия
— Бродский говорил, что ему нравятся метафизика и сплетни. И это, действительно, в чем-то родственные вещи. Поэзия ведь рассказывает о чем-то интимном — зачастую не сразу понятном, заключающем в себе одновременно многое. И становится интересно узнать, что там за этим текстом. Вот это, собственно, и есть поэзия.
Сейчас распространенным стало понятие «актуальная поэзия». Это то, что задевает, не оставляет равнодушным.
— Что нужно, чтобы быть поэтом?
— Искусству постоянно приходится завоевывать территорию. В этом смысле, чтобы быть поэтом, нужно много смелости. Тебя могут не понять, могут осмеять. Когда мы договаривались о площадках проведения фестиваля, иногда сталкивались с непониманием. Например, начальник трамвайного депо ссылался на то, что чтение стихов будет мешать пассажирам и кондукторам, поэтому трамвай — это не место для поэзии.
— То есть пока этот формат вызывает недоумение?
— Не у всех. Константин Нотман, директор «Сибэлектромотора», сразу откликнулся, он до этого уже проводил массу не совсем типичных для завода мероприятий, например, «Технооперу». Ему ничего объяснять не надо было. «Хорошо, будете читать в литейном цехе, мы в это время будем разливать чугун». Мое предложение было — в цехе, он его конкретизировал, а дальше одна идея стала цепляться за другую. Так придумали отлить из чугуна фестивальный знак.
Еще один бренд Томска
— Станет ли фестиваль частью образа города?
— Этот фестиваль был российского уровня — в нем участвовали поэты из Томска и Москвы. Я думаю сделать его международным: следующим летом пригласим сюда поэтов из Европы. Мы отправили книжки нашим знакомым русским поэтам в Берлин и Париж, чтобы вовлечь их в этот процесс. Сделаем фильм для сайта. Сайт будет представлять такую поэтическую среду, с которой каждый может соприкоснуться: увидеть, почувствовать, может быть, поучаствовать.
— Есть уже какие-то идеи, каким быть будущему фестивалю?
— Меня позабавило, как поэт Даниил Файзов сказал: «Ваш фестиваль задал такую высокую планку долбанутости, что я даже представить себе не могу, что вы придумаете дальше». На самом деле никто не сидит, наморщив лоб, и не придумывает, что сделать в следующий раз. Идеи приходят, когда наблюдаешь городскую жизнь.
