Проблема сохранения ценных памятников деревянной архитектуры в городе обострилась, когда они массово начали гореть, — пик пожаров пришелся на 2001-2003 годы.Уже тогда общественность заявляла, что необходимо принять нормативные документы, которые запретят строить многоэтажки на месте пожара. Но приняты они были только в 2008 году. Действуют ли эти документы на практике? Стали ли меньше поджигать домов? И что возводят на их месте на самом деле? // Ирина Бородина.
Дом по переулку Кустарный, 4 не является ценным памятником деревянной архитектуры, но относится к фоновой застройке, поэтому его будут сохранять. Это здание уже пережило три пожара, и его расселили. Сейчас он ждет инвестора для реставрации. Пока на него готовят документы, в доме бывают бездомные, которые могут стать причиной еще одного пожара. / Фото Марии Аникиной.
В середине октября в Томске загорелся деревянный особняк XIX века. Дом на улице Пушкина, 24 украшал собой набережную Белого озера. Многоярусная резьба на доме хорошо сохранилась, хотя само здание было ветхим и аварийным. Несмотря на то что дом не являлся памятником архитектуры или истории, он был важен для города и относился к фоновой застройке. Такие здания позволяют сохранить памятники в родной для них среде, создают вокруг ценных домов своеобразные исторические кварталы, помогая сохранить не только фрагменты, а цельный образ старого Томска.
Сколько деревянных домов потерял Томск?
Деревянные здания начали активно исчезать с карты города еще в девяностых. По данным специалистов Музея деревянного зодчества в 1984 году насчитывалось 2 773 дома, а к 2012 году их осталось около 1 800. Как Томск потерял девять сотен зданий — неизвестно. Никто не считал, сколько домов пошло под снос, а сколько пострадало от огня.
Вести систематический учет пожаров в деревянных домах начали только в 2009 году, после того как была принята программа сохранения деревянного зодчества. В нее попало 701 здание: памятники архитектуры и истории, дома фоновой застройки. Сейчас подсчетами пожаров занимаются специалисты комитета по сохранению исторического наследия. По их данным за последние четыре года сильные пожары разрушили семнадцать ценных объектов. Из них десять уже были аварийными, и отремонтировать их после происшествия практически невозможно. Поэтому на их месте будут возводить новоделы — копии, выполненные из новых материалов, но по старым проектам. Новоделы украшают город, но не обладают исторической ценностью.
Поджигают, чтобы построить?
Считается, что в нашем городе большинство деревянных зданий горит по вине застройщиков. Они хотят получить в центре место под парковку или магазин, поэтому поджигают ветхие дома. Два года назад об этом даже написали журналисты «Форбс»: «До строительного бума 2000-х исторический центр Томска и Татарская слобода, она же Заисток, оставались заповедниками нетронутого модерна и русского стиля. С началом строительного бума девелоперы обнаружили, что незастроенной земли в центре трагически мало, а старая древесина, на их счастье, неплохо горит. К середине десятилетия стало очевидно, что спасать город уже поздно. На сегодняшний день в городе все еще насчитывается более 200 памятников архитектуры, однако сколько из них переживет томский строительный бум, неизвестно».
Несколько лет назад сценарий, описанный авторами журнала, действительно был возможен. До 2008 года в городе не было закона, защищающего дома фоновой застройки. Поэтому после пожаров такие дома сносили, а вместо них строили многоэтажки. Именно по этой причине в обществе сформировался стереотип о застройщиках-поджигателях. В то же время памятники архитектуры и истории (всего 174 здания) были защищены федеральным законом. После пожара такие дома восстанавливали или возводили на их месте новоделы.
— Программа сохранения деревянного зодчества, принятая в 2008 году, защищает не только дома-памятники, но и здания фоновой застройки, — рассказывает Никита Кирсанов, председатель комитета по сохранению исторического наследия. — У строителей пропал смысл поджигать деревянные здания. Даже если пострадавшее от пожара здание не подлежит восстановлению, на его месте может появиться только деревянный дом аналогичных габаритов. Кроме того, ужесточились требования к территории вокруг ценных домов: рядом с некоторыми из них нельзя строить высотки и паркинги. Проект охранных зон, принятый в этом году, закрепляет за каждым участком определенные правила: допустимую этажность и стиль построек.
После принятия целевой программы в Томске на самом деле сократилось количество поджогов деревянных домов. Например, в 2006 году подожгли девять домов. В 2011 году подожгли только один дом, в то время как пожары произошли в одиннадцати исторических домах. В этом году было четыре пожара, из них один поджог, причем по бытовым причинам.
Как говорят в МЧС, поджоги никогда не были основной причиной пожаров. В этом году в Томске произошло 283 пожара, из которых только восемь были криминальными. В основном возгорания происходят из-за проблем с электротехникой и проводкой, неисправного печного отопления и неосторожного обращения с огнем.
«Деревяшки» для бездомных
Сейчас в городе 22 ценных здания стоят пустыми после пожара или их расселили по причине аварийности. Все они будут переданы инвесторам для восстановления. Однако подготовка здания к аукциону или инвестиционному конкурсу — это долгий процесс. От момента расселения дома до начала работ проходит, в среднем, полтора года. Такой срок требуется для оформления всех документов.
Пока здание ждет своего инвестора, в нем селятся бездомные люди. Они разводят костры в домах, чтобы согреться, и часто становятся виновниками пожаров.
Сегодня в Томске более девяти тысяч бездомных. В городе работает Центр социальной адаптации — единственный в области. Там можно переночевать, получить медицинскую помощь, восстановить потерянные документы и даже найти работу. В приюте на Иркутском тракте, 69 только 120 мест, но он стоит полупустым, даже несмотря на холода. На территории центра запрещено употреблять наркотики и алкоголь, поэтому многие потенциальные постояльцы предпочитают теплым кроватям подвалы и заброшенные дома.
— Каждый день на улицы выезжает бригада наших работников, — поясняет Татьяна Титова, заместитель директора Центра социальной адаптации, — даже если человек не хочет ехать в приют, мы оставляем ему координаты центра. Большую часть времени бездомные проводят на теплотрассах, в подвалах, некоторые уходят в лес. Безусловно, какая-то часть пожаров происходит по их вине. Им хочется согреться, они делают это, как могут.
За последние два года предположительно по этой причине сгорели три ценных деревянных здания: на улицах Гоголя, 14 и 16, Герцена, 24. Все дома были расселены и готовились к продаже. Расследование о причинах пожара в доме на улице Пушкина, 24 еще не окончено. Никита Кирсанов не исключает, что дом могли поджечь. Здание загорелось у входа, а бездомные обычно разводят костры в комнатах.
— Как основную причину в этом пожаре мы рассматриваем неосторожное обращение с огнем неустановленного лица, — говорит Вадим Власов, инспектор отделения надзорной деятельности Октябрьского района. — Скорее всего, кто-то из бездомных курил на крыльце и просто не потушил сигарету.
Законсервировать дом
Спасти расселенные деревянные дома от пожаров можно. Для этого нужно их правильно консервировать: прочно заколачивать окна изнутри, а на двери вешать надежный замок.
— Еще один способ, более дорогостоящий, — объясняет Никита Кирсанов, — обшить здание профнастилом. В этом случае дом будет защищен не только от людей, но и от дождя и ветра.
Получается, что поджоги — не основная причина пожаров в исторических домах. В год по вине бездомных загорается четыре-шесть таких зданий. Если сейчас не принять меры по защите памятников и зданий фоновой застройки, город может потерять ценные объекты. На их месте, благодаря целевой программе, конечно, появятся новоделы, а не многоэтажки, но это будет уже совсем другой город.
— Со следующей недели мы начнем консервацию заброшенных ценных домов, — рассказывает Сергей Цурков, директор «Муниципальной управляющей компании». — Будет заключен договор с нашей компанией. Пустующие здания огородим забором, с прилегающей территории вывезем мусор. Оконные и дверные проемы забьем досками изнутри, а снаружи покроем оцинкованным железом. На каждом объекте будет установлено минимум по две видеокамеры и баннер, который предупредит непрошенных гостей о съемке. В зависимости от размера дома на каждый потребуется от сорока до восьмидесяти тысяч рублей. Пока будем вкладывать собственные средства, так как в городском бюджете на это не было предусмотрено средств. Первым будет законсервировано здание на улице Тверской, 66 — объект федерального значения.
Корреспонденты ГГ проверили, возводят ли многоэтажки на месте сгоревших ценных деревянных домов
По закону после пожара все здания, не важно, ценные они или нет, проходят строительную экспертизу. Специалисты из районных администраций осматривают дома, и от того, в каком состоянии находится здание, зависит его судьба. Если огонь разрушил, например, только крышу или пристройку, его еще можно отремонтировать. Если несущие стены и перекрытия сильно повреждены, скорее всего, здание придется сносить.
После сноса опустевший участок вносят в реестр муниципальных земель и через аукцион продают застройщику. Такой принцип применяется только к обычным домам. В случае когда исторически ценное здание не подлежит реставрации, на его месте строят дом-копию по старому проекту. Такой закон действует в городе с 2008 года по отношению к домам, входящим в программу сохранения деревянного зодчества.
Корреспонденты «Городской газеты» решили выяснить, применяются ли эти законы на практике. За последние четыре года сильные пожары происходили в 17 зданиях. Журналисты прошли по всем адресам и узнали, что находится на месте сгоревших домов.
Здание в переулке Кустарном, 4 было первым в списке. Дом фоновой застройки горел три раза в 2009 и 2010 годах. Во время последнего пожара огонь уничтожил тамбур, крышу и чердачные перекрытия. Сразу после происшествия двухэтажный дом расселили, но здание до сих пор заброшено. Дом огорожен, однако попасть за забор не составляет труда — в нем есть дыра, в которую пройдет взрослый человек. В здании нет дверей, окна не забиты. Внутри сгоревшего дома лежат кучи свежего мусора, по которым не сложно догадаться, кто посещает это место.
Еще восемь горевших зданий находятся в таком же состоянии, как дом на Кустарном переулке: по ул. Войкова, 11, Беленца, 4А, Тверская, 66, Лермонтова, 24, Гоголя, 14 и 16, Татарская, 11/1, Герцена, 24. Пока их готовят к передаче инвесторам, здания могут загореться. Двери и окна в них толком не забиты, вокруг некоторых даже нет забора.
В конце XIX века в особняке по улице Карташова, 16 жил архитектор Петр Федоровский. Благодаря знаменитому постояльцу дом попал в программу сохранения деревянного зодчества. Здание было передано инвестору еще в 2009 году, а через год случился пожар. Первым загорелся дом номер 13, потом огонь перекинулся на соседнее здание. Полностью сгорела крыша, тамбур, несущие стены, обгорел фасад. Здание невозможно было восстановить, поэтому его снесли. В 2014 году здесь появится новодел — точная копия ценного дома.
А вот на месте двух других сгоревших домов — по улице Советской, 58 и 64 — вскоре должен вырасти многоэтажный дом. Дело в том, что после поджога сами жильцы попросили о сносе своих домов. Сейчас на их месте пустырь, который передадут застройщику через аукцион.
Дом на улице Лермонтова, 17/1, построенный в начале XX века, относится к фоновой застройке. В прошлом году здание загорелось из-за короткого замыкания электропроводки. Сгорели крыша и тамбур, но их в доме уже починили. Здания на улицах Источной, 33, Крылова, 7 и Советской, 13 также были отремонтированы.
