Несколько лет назад томичка Таня Маршанских уехала родного города, сейчас ее дом — в Берлине. Каким она увидела этот город, легко ли в нем работать, учиться и дружить? Как жизнь за границей изменила восприятие Томска? // Ирина Корнева.
«В Берлине я могу прожить всю жизнь и умереть счастливой», — говорит Таня Маршанских.
Два раза в год число жителей Томска временно прирастает людьми, стекающимися сюда из разных концов мира. Многочисленные птенцы «гнезда томского» давно уже преодолели границы не только родного города, но и своей страны, и разлетелись далеко по миру. Они учатся или работают на Гавайях, в Новой Зеландии, в Австралии, в Берлине и Брно, в Сан-Франциско и Сеуле, осваивают просторы Силиконовой долины или снимаются в голливудском кино в Лондоне… Но два раза в год — летом и в новогодние каникулы — большинство из них приезжает в Томск.
Потому что здесь остались их мамы и бабушки. Потому что хочется иногда навестить университетского преподавателя и в сотый раз сказать «спасибо» за науку. Потому что нужно хотя бы изредка возвращаться в свой маленький город и набираться сил для новых полетов.
Много места для велосипедов и ежей
Таня Маршанских — одна из тех, кто несколько лет назад уехал из Томска и вряд ли вернется сюда на постоянное место жительства. Сейчас ее дом в Берлине. В этом доме есть многое, что нужно молодому, творческому и амбициозному человеку. И нужно не просто для тихого счастья, но и для ощущения свободы, больших возможностей и далеких перспектив — всего того, что так щедро дает Берлин.
Высоченные потолки, витая железная лестница, ведущая на второй — мансардный — этаж квартиры, где окна открываются прямо в небо. Белые стены с фотографиями друзей из разных стран, с плакатами мировых музыкальных «звезд», на концертах которых Таня бывает. Много места для полок с книгами, ящиков с грампластинками, для трех велосипедов, для виолончели, на которой играет Танин друг, для большого аквариума с рыбами и маленького вольера с двумя ежами. А недавно к числу обитателей этой веселой квартиры прибавилась такса.
— В Берлине я могу быть такой, какой всегда хотела, — улыбается Таня. — Это самый безумный город в мире, здесь большой уровень свободы и много открытости. И меня это подкупает. Я легко могу себе представить, что проживу до конца жизни в этом городе и умру счастливой.
В этом городе нет понятия «норма»
В июне этого года мы были в Берлине с небольшой группой студентов факультета журналистики Томского университета. Ребята попали в этот город в первый раз и были готовы широко открытыми глазами впитывать все его особенности и красоты. Но, похоже, даже для них, юных и креативных, было несколько неожиданно увидеть в вагоне метро крупного кудрявого парня в зеленых капроновых колготках. Верхняя часть тела молодого человека была одета в мужскую серую кофту с капюшоном, а на нижней части были только колготки. Да еще с дыркой на правом бедре. И без обуви.
Парень совершенно спокойно зашел в вагон, уселся на сиденье и стал о чем-то разговаривать со своей спутницей, одетой вполне обычно. Никто из других пассажиров не обращал на него внимания. Для Берлина подобные персонажи — обычное дело, чудиков здесь хватает.
— Ну да, — подтверждает Таня Маршанских. — В Ганновере, например, на человека в зеленых рваных колготках смотрели бы косо. А в Берлине нет понятия «норма» в поведении, в одежде… Каждый одевает, что хочет, думает, что хочет, исповедует, что хочет. Поэтому некоторые люди не могут жить в Берлине. Они не готовы видеть мужчин в рваных колготках, представителей разных субкультур, людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией, которые ведут себя довольно открыто. Тем, кто привык к определенным границам и рамкам в общественной жизни, в немецкой столице бывает психологически тяжело. Но я стараюсь не загонять себя ни в какие рамки и судить о людях непредвзято, поэтому мне здесь классно.
Здесь в любой день можно встретить странно одетых людей.
Работы в Германии хватает
Таня уехала из Томска в Германию сразу после окончания факультета журналистики ТГУ. Профессиональные рамки, которые предлагал родной город, показались ей слишком тесными. Поступила в аспирантуру Института журналистики в Ганновере, прожила в этом городе год, а на втором году сбежала в Берлин. Сейчас она заканчивает писать диссертацию по теме «Проблемы конструирования образа России в немецкой прессе», планирует весной защититься и искать постоянную работу в любимом городе.
Хотя работы ей и сейчас хватает, несмотря на стереотип, что журналисту без идеального знания немецкого языка невозможно устроиться в Германии. Таня пишет очерки для журнала «Неизвестная Сибирь», который издается в Новосибирске, и героев для своих материалов находит то в Польше, то в разных городах Германии. А когда приезжает на родину, то объектом ее журналистского интереса становятся жители Сибири. Этим летом, например, она брала интервью для журнала у известного томского кукольника Владимира Захарова.
Помимо этого, Таня стала постоянным автором проекта «Russland HEUTE» («Россия сегодня»), сетевого приложения к «Российской газете» на немецком языке. Время от времени ее тексты выходят в московской интернет-газете «Взгляд». А недавно у нее появилась новая возможность для творчества.
— Я занялась новой для себя деятельностью — продюсировала фильм для телеканала Россия-2, — говорит Татьяна. — Нашла тему, героев, разработала сценарий. Это был 30-минутный документальный фильм о том, как немцы делают топливо будущего — биогаз — из пищеварительных отходов животных и человека. Фильм снимал Андрей Шилов, бывший журналист НТВ, который сейчас работает для телеканала «Наука 2.0». Вместе с ним мы сделали и второй фильм — об органической электронике.
Даже остатки берлинской стены, сохранившиеся в городе, выглядят креативно.
Все старое имеет ценность
Несмотря на всю любовь к Берлину, Таня Маршанских признается, что иногда ей бывает там одиноко. Настоящих друзей в Германии найти не просто, даже если ты молод, красив и весел. Немцы, по большей части всегда готовые выпить, посмеяться и потанцевать, не так-то легко идут на более глубокий контакт, говорит Таня.
— С немцами тяжело дружить. Даже друзья моего парня не становятся моими друзьями. У русских гораздо больше личной открытости, готовности говорить на любые темы, отвечать на любые вопросы, рассуждать сначала об отношениях с женой и о продаже дачи, а потом — о Боге. В Германии же в общении с людьми всегда возникает стеночка, за которую не нужно лезть.
За четыре года жизни в чужой стране Таня уже не раз натыкалась на эту стеночку. Поэтому за душевными разговорами на кухне, за взаимопониманием и дружескими чувствами она ездит в Москву или в Томск. Прошлым летом Таня не только сама приехала навестить маму и бабушку, но и привезла знакомиться с Россией своего парня, молодого ученого-геофизика с редким именем Корнелиус. Правда, показать ему город своего детства ей не удалось — Томск, в котором Таня выросла и который любила, почти исчез.
— Для меня Томск — это город деревянных домов, и когда я приезжала два года назад, они кое-где еще были. А сейчас их практически не осталось. Зато появились какие-то уродливые новые здания, бросается в глаза массовая застройка краснокирпичными громадами или домами с этой странной отделкой… Как ее? Сайдинг? Все это сделало Томск типовым, лишило его уникальности.
Таня рассказывает о том, что в Берлине или, например, в Кракове, люди совсем по-другому относятся к старине. Старые дома и старинные вещи ценят и берегут. Они имеют свою историю, каждая из таких вещей делалась по индивидуальным стандартам и поэтому уникальна. А в Томске Таня Маршанских видит все меньше индивидуальности. Хотя признает — центр города отреставрирован великолепно и выглядит неплохо.
— Но мне сильно не нравится то, что даже самые красивые здания заляпаны наружной рекламой, — говорит Таня. — Первое, что я сделала бы, если бы стала мэром этого города, — убрала бы рекламу с улиц. Если бы она еще со вкусом была сделана, но ведь большинство наружной рекламы здесь — безвкусное и вычурное. Это раздражает и режет глаз…
Напоследок Таня сказала, что когда у нее будут дети, она хотела бы вырастить их в Германии. Но вот русский язык они должны знать, как родной. И назубок знать, что корни их были и остаются в России.
