Не буду писать о том, что сегодня слетать в Турцию или Таиланд не намного дороже, чем в Сочи. Эта статья будет полезна людям, которые хотят за те же деньги увидеть еще больше. Например, Европу.

Расскажи мне новость, и я скажу, кто ты. Если честно, мне бы так хотелось начать эту колонку. Каждый раз, когда я сажусь за изучение прессы, теле-, радиоэфиров или интернета, я понимаю: томские журналисты вообще не читают, не смотрят и не слушают друг друга.

Жизнь в Томске идет степенно и размеренно. Наша газета выходит два раза в месяц, а особых новостей в ее отсутствие в ваших почтовых ящиках не прибавляется.

Спросите у любого, желает ли он иметь собственное комфортное жилье, ответ будет очевидным: несомненно. А вот если спросить, что человек понимает под комфортом, скорее всего, возникнут сложности.

Можете представить, о чем вы будете вспоминать, когда вам исполнится сто лет? Пробежит ли вся жизнь перед глазами или всплывут только самые счастливые моменты? Сегодня в Томске живет всего десять человек, перешагнувших столетний рубеж.

Эта колонка появилась совершенно случайно. Главный редактор поручил написать мне о проблемах маршруток. Пока я раздумывал над тем, как именно раскрыть тему, конфликт развивался не по дням, а по часам. Стало понятно: за сутки, которые пройдут между сдачей газеты в типографию и ее выходом, ситуация может измениться на 360 градусов.

С наступлением нового года мы задаемся вопросом: что же нас ждет впереди? Может быть, закончится кризис, вырастет зарплата, лето будет теплым, а банк одобрит ипотеку? Что произойдет в мире, стране и нашем городе? Хочется, чтобы Томск был лучше.

Города могут жить и развиваться по-разному. Могут — стихийно. Так, как это происходит со столицами многих стран третьего мира, где фешенебельные небоскребы соседствуют с бескрайними кварталами трущоб. Или так, как в Томске еще лет пять назад, когда город задыхался от уплотняющей застройки, теряя свой исторический облик. Но возможно и умное развитие.

Вячеслав Глазычев
Сам тип многоэтажной застройки российских городов отнюдь не способствует каким-то формам самоорганизации и самодеятельности: сообщество из двухсот семидесяти пяти квартировладельцев – вещь почти невозможная…